Павел Бажов - Южный Урал, № 5
Не один раз приходилось слышать от Павла Петровича высказывания его о советской женщине — матери и работнице, полные глубокого уважения к ней.
— Читаю журнал «Советская женщина»… Хорошо… Правильно пишут. Пишут о докторах химии, о лауреатах, о героинях социалистического труда. Хорошо. А вот вижу однажды фотографию — звено Макаровых. Восемь женщин и все Макаровы, заметь. Стало быть, одна семья. Воспитала же эта самая Макарова-мать своих восемь дочерей. Ведь дело это государственное… А то вот еще приходил ко мне недавно бывший партизан. Сейчас ему пятьдесят четыре года. Так он успел побывать и на этой войне. Шестерых сыновей на войне потерял, сам получил ранение. Теперь осталась одна дочь. Она — врач и тоже военная. С парашютом прыгала к партизанам. Геройская семья. Я вот думаю, что мало мы пишем о женщине-матери, о ее роли в жизни. А ведь она и почетная, и тяжелая, и, в конце концов, самая главная. Обидно иной раз бывает, когда видишь, что иногда некоторые женщины забывают о своих материнских обязанностях, пренебрегают ими. Другая, смотришь, живет сама по себе, на холостом положении, семьи у нее нет. Неправильно это.
* * *П. П. Бажов был человек внимательный, чуткий. Многие чувствовали на себе его заботу, его ласку. Припоминается мне такой случай. Пришла рецензия из Москвы на мою рукопись. В ней, между прочим, содержался такой упрек автору:
«В некоторых случаях в работе даются малоупотребительные и малопонятные слова, которые следовало бы сопроводить объяснениями или же заменить другими, более известными. Таковы, например, слова: «Речка гудит в вешняках». Кстати, по Далю «вешняком» называется окольная дорога, пролагаемая в весенний разлив».
Такое определение слова «вешняк» меня, признаться, обескуражило. Я решил обратиться за разъяснением к Павлу Петровичу, потому что кто-кто, а он-то уж превосходно разбирается в значении этого слова на Урале. При первой же встрече я прочитал ему выдержку из рецензии. Павел Петрович ответил, что он не знает такого толкования слова «вешняк» и не думает, чтобы именно так толковал его Даль. Разговор наш был прерван. Прошло некоторое время, я уже забыл о «вешняке». Но вот на очередном литературном «четверге» Павел Петрович сует мне в руки какую-то бумажку.
— Что это, Павел Петрович.
— Прочитай.
Я прочел следующее, написанное неровным старческим почерком:
«Константин Васильевич!
Тут, видимо, просто недосмотр в рецензии. У Даля в числе прочих значений вешняка указано: «Запор, творило, ворота с подземным заслоном в плотинах и запрудах для спуска лишней весенней воды».
Это, как видите, совершенно точно передает значение слова вешняк, бытующее по всем уральским заводам.
К этому у Даля добавлено: «Иначе говоря. Ве́ршняк или вышняк, что может быть правильно, когда есть ни́жняк, т. е. верхн. и нижн. плотина с творилом».
Мне не случалось слышать на Урале слов с такими ударениями, но иногда вешняки заменяются словом вершняки (почему-то всегда в множественном числе).
В словаре Ушакова дано 5 значений слова вешняк, но этого нет. Обычный недуг этого словаря: в нем нигде не найдешь того, что особенно нужно.
П. БАЖОВ1.VII—49 г.
* * *Страстный жизнелюбец, мужественный и стойкий в испытаниях, Павел Петрович не любил говорить о смерти. Уже будучи смертельно больным, он чуть ли не в юмористических тонах говорил о смерти людей, которых он знал.
— Доменщик Соколов хорошо умер. Накануне его с восьмидесятилетием поздравляли, с наградой и прочее. А на следующий день еще один посетитель явился с поздравлением. Соколов и говорит: «Что-то я устал, не могу». Прилег отдохнуть и помер… А вот академик один во время конференции умер… Доклад кто-то делал. А он сидит и как-то все на правый бок валится. Поглядели, а он уже не дышит…
Удивительна была способность П. П. Бажова оттенять природу вещей, выделять в явлении самый главный его признак, повернуть предмет самой яркой гранью.
— Старик один самоубийством кончал, — рассказывал Павел Петрович. — Было это зимой в Ирбитском районе. Вот, значит, этот старик подошел к колодцу, снял полушубок, снял валенки и сиганул в колодец. Вот она, психология «хозяйственного мужика». В смертный час и то подумал: зачем добру пропадать…
Павел Петрович всегда резко возражал против бесполезного труда, не приносящего никому никакой пользы.
— Жил вот старик один, — говорил писатель, — каждую ночь у него огонь горел. Видели в окно: сидит старик над книгой. И пошла про него молва: ученый. Умер старик. Стали искать плоды его труда. И что же оказалось. Он подсчитывал, сколько букв в библии… Вот тебе и ученый.
П. П. Бажов был певцом труда и подлинно прекрасным в его глазах был только человек труда, творчества, вдохновенного труда на пользу народа.
«Работа — она штука долговекая. Человек умрет, а дело его останется».
Эти слова начертаны на цоколе временного памятника П. П. Бажову. Они были лейтмотивом всего его творчества, всей его жизни. Бессмертным в памяти народа осталось имя его — имя творца «Малахитовой шкатулки», одного из крупнейших писателей сталинской эпохи.
* * *Тот, кто слушал неторопливую глуховатую речь П. П. Бажова, не забудет его очарования. Это почти всегда был увлекательный по форме, глубокий по содержанию рассказ, основанный на внимательном изучении жизни, на широкой эрудиции. Язык его поражал богатством и своеобразием. Исконное уральское «о» и иностранное «эталон», острая народная шутка и латинская поговорка — все это соединялось в какой-то неповторимый сплав. Так мог говорить только Бажов.
Художник большой силы чувствовался в каждом его выступлении. Помню, например, что свой доклад на конференции, посвященной истории Екатеринбурга — Свердловска, он начал с известного чеховского рассказа о старухе и дьячке, который перепутал в своем синодике живых и умерших.
— Вот и вы, товарищи, в моем докладе разберите сами, что к чему. Может, я тоже вроде чеховского дьячка напутал…
Это было, конечно, лишь выражением исключительной скромности этого человека.
Не собраны еще выступления П. П. Бажова — его речи и доклады, сверкавшие блеском мысли и художественного таланта. Это богатый материал. Выступления П. П. Бажова были всегда полны незабываемых образов, по-бажовски самобытных и народных. Политические понятия он умел выражать образно, ярко. Например, речь перед избирателями в г. Красноуфимске в феврале 1946 года Павел Петрович заключил так: